тел. (495) 728 - 3241; info@troek.net

Вопрос 21 Учение Даниила Заточника о верховной власти.
Традиции русской политической мысли домонгольского периода нашли свое выражение в произведении, приписываемом Даниилу Заточнику и появившемуся в период феодальной раздробленности. По-видимому, в конце XII или начале XIII в., когда центры русской политической жизни переместились из Южной Руси в Северо-Восточную. Слух о завоевательных походах монгольского государства уже распространился по русским землям, и страх перед этим событием выражен Даниилом в словах: “Не дай же, Господи, в полон земли нашей языком (народом. -- Н. 3.), не знающим Бога”.
Произведение Даниила выражало тенденции, направленные на укрепление великокняжеской власти, способной преодолеть внутренние раздоры и подготовить страну к обороне от завоевателей. Даниил принадлежал к привилегированным кругам, но его личная судьба сложилась неудачно, и ему пришлось испытать на себе немилость правителя. Он упоминает о потере своего состояния: “...не ста обилие посреде дома моего” -- и исчезла возможность ставить трапезу перед друзьями: “зане не постав- лях перед ними трапезу с многоразличными брашны”. В другом случае он также говорит о нищете, постигшей его, как о событии, разрушившем его прежнее состояние: “рассыпался живот мой, яко же Хананейских царь буест, и покры мя нищета, яко Черное море фараона”. Вполне возможно, что Даниил совершил какие- то проступки и познал суровую княжескую немилость, связанную с переменой сословного состояния, потому что оказался он в великой нужде, печали и “под рабским ярмом”, а может быть, даже и при ограничении личной свободы (в Соловецком списке “Моления” указывается, что Даниил “седяше заточен на Беде озере”). Перемена сословного состояния позволила ему глубже понять современную социально-политическую действительность, сплетая личную судьбу с судьбой своей земли.
Центральной политической идеей произведения, его стержнем служит образ великого князя. Он явно идеализирован в традициях, разработанных в русской политической литературе. Князь привлекателен внешне (“глас сладок”, а “образ красен”), он милостив (рука его всегда “простерта на подаяние убогим”). Управление князя крепко и справедливо (“дуб крепок множеством корения, тако и град наш твоею державою”). Князь выступает как верховный глава всем своим людям (“кораблю глава кормник, а ты, князь, людом своим”); если его власть организована плохо и в державе отсутствуют порядок и управление, а, напротив, существует “безнарядие”,-- в этом случае и сильное государство может погибнуть, поэтому важно не только верховенство князя, но и хорошо организованное управление (“ град наш крепится основанием”).
В духе традиций русской политической мысли Даниил последовательно проводит мысль о необходимости князю иметь при себе “думцев” и опираться на их Совет (Думу). Советники должны быть умны и справедливы и всегда действовать по закону (“правде”), а князю необходимо уметь их выбирать. Не обязательно привлекать только старых и опытных, ибо дело не в возрасте и опыте, а в уме. Сам автор “юн возраст” имеет, но зато обладает “старым смыслом”. Эти положения со всей очевидностью показывают, что форма власти у Даниила близка к идеалу Мономаха: великий князь решает дела с мудрыми советниками, и такой порядок укрепляет “грады и полки” и “державы”.
Князь должен иметь хорошее войско, так как его “богатство во множестве храбрых и мудрых людей”. Не златом и серебром должен он похваляться, “но множеством воев”. Управление войском следует поручать мудрому военачальнику, ибо “мудрых полки сильны, а безумных храбры, но не умны, и на них бывает победа”.
Даниил говорит и о необходимости “царской грозы”, но эта гроза не реализация самовластья, а, напротив, признак дееспособности и надежности верховной власти для подданных, поскольку именно их “царская гроза” ограждает “яко оградам твердым”. Она обращена не против подданных, а в их защиту. “Гроза” действенна не только против внешних врагов, но и лиц, творящих беззаконие внутри страны, и с ее помощью должна восстанавливаться нарушенная справедливость. Такая постановка вопроса естественно подразумевает и наказание для всех творящих “неправду”.
Боярское самоуправство осуждается автором. Оно беззаконно, несправедливо, порождает в державе неурядицу. Боярин и князь противопоставляются друг другу с явным предпочтением последнего. Боярское засилье ведет к прямому ущербу верховной власти: “конь тучен яко враг смыслит на князя злое”, а “боярин богат и силен, и он на князя своего мыслит все злое”.
Эти слова явно свидетельствуют об осуждении Даниилом политики феодальной раздробленности и желании видеть свою державу сильной, единой, управляемой мудрым и смелым князем, опирающимся на Совет “думцев” и представляющим своей властью опору и защиту всем подданным. Причем его интересует только охрана и защита своей земли, а не завоевательные походы, которые часто кончаются гибельно: “много бо ополчаются на большие грады и со своих меньших оседают”.
Поддержка Даниилом сильной великокняжеской власти предполагала ограничение полномочий местных феодалов, что соответствовало главной задаче того времени -- объединению всех русских земель под властью великого князя.
Впоследствии к его труду обращались многие русские мыслители других эпох.

Вопрос 22. Идея власти в «Слове о полку Игореве»

Одним из древнейших русских произведений, посвященных разработке этой традиционной в политической мысли темы, является «Слово о полку Игореве». Вероятно, оно написано светским человеком, и современные исследователи полагают, что автор был черниговцем по своему происхождению, а по социальному положению дружинником княжеского дома Оль-говичей и даже скорее всего — самого князя Святослава Черниговского. Родился он предположительно в Путивле (ок 1139-1140). Автор «Слова» занял независимую патриотическую позицию, которая выражала интересы всего народа3. В своем произведении он практически рассмотрел все основные политические идеи эпохи.
Причиной и поводом создания «Слова» послужила гибель дружины Новгород-Северского князя Игоря в 1185 году в легендарной битве на реке Каяле. Автор осуждает князя Игоря за несовместные и несвоевременные действия, приведшие к гибели его дружины Новгород-Северский князь вступил на границу «поля половецкого», когда на него никто не нападал, без нужды ее пересек, оставив свою землю далеко «за холмом» и в результате погубил свое войско (погрузил силу русскую «на дно Каялы»). Князь Игорь действовал неосмотрительно, поэтому его действия осуждают не только соотечественники, но «охудшают» их даже и иноземные гости. Сравнивая успешные антиполовецкие походы XI-XII вв с поражением 1185г., автор «Слова» призывает князей прекратить раздоры и совместно выступить «за обиду сего времени», наглядно показывая, сколь тяжелы последствия крамолы: «Возстенал, братцы, Киев от печали, а Чернигов от напасти; разлилась тоска по всей русской земли; тяжкая печаль постигла русских людей Князья между собой враждовали, а нечестивые рыскали по русской земле и брали дань...»1. Прежние князья воспринимаются как образец для подражания современным Автор не раз подчеркивает, что княжеские усобицы несут гибель простым людям Русская земля становится добычей «поганых», лежит в разорении и запустении, и на ней лишь каркают вороны, деля трупы убитых.
Историческим идеалом автора «Слова» является наиболее хронологически близкое время княжения Владимира Мономаха, а сам князь Владимир рассматривается как образ традиционного идеального правителя.
Современный Черниговский князь Святослав также представлен традиционно. Он грозен и «страшен всем», обладает сильным войском, которого боятся все («от мечей его все трепетали»); известен во многих других странах («Во дворце Свя-тославовом.. и немцы, и венециане.. и греки и моравы...»). В этом собирательном типе, составленном из наиболее привлекательных характеристик, показано, какие большие силы могут быть сосредоточены в руках Великого князя, он может и Волгу веслами «раскрошить», и Дон «шеломами вычерпать», и стрелами преградить дорогу, и железными воротами закрыть путь на Русь. У Великого князя большое и могучее войско («он многовоий»), но сила эта необходима ему только для того, чтобы отражать врагов Мирная ориентация «Слова о полку Игореве» очевидна Его автор призывает лишь к оборонительным действиям и, напротив, не сочувствует завоевательным походам, как это было в случае с князем Игорем, который без нужды оказался «за холмом» (Здесь в смысле за рубежом своего отечества — Н.3.).
Однако автор понимает, что время полного единодержавия миновало, поэтому он ограничивается призывами к подчинению Киевскому князю, которому он приписывает функции общерусского руководства. В соответствии с традициями автор «Слова» законной считает только такую власть, которая приобретается «не победными жребии» и не военными успехами, а законным путем. Также традиционно он утверждает обязанность правителей заботиться о подданных, что прежде всего означает обеспечение безопасности пахарю, возделывателю земли, мирной жизни.
Однако утверждаемый автором политический идеал исторически был уже исчерпан. Страна стояла на пороге больших потрясений.

Вопрос 23 Политическая концепция -- "Москва -- третий Рим".
Автор теории, вошедшей в историю политической мысли под названием “Москва--третий Рим”, был иосифлянином по своей идеологической направленности. Его учение развивало и уточняло главные иосифлянские идеи о природе царской власти, ее назначении, взаимоотношении с подданными и церковной организацией.
О самом авторе, монахе (или, может быть, настоятеле) Псковского Елизарова монастыря Филофее, известно немногое. Сам о себе он пишет, пользуясь традиционной самоуничижи- тельной формулой: “человек сельский, учился буквам, а еллин- ских борзостей не токах, а риторских астрономий не читал, ни с мудрыми философами в беседе не бывал”. Сохранившаяся о нем заметка его современника сообщает, что Филофей постоянно жил в монастыре (“той старец неисходен бе из монастыря”) и был образованным человеком (“премудрости словес знаем”). Неизвестный биограф отмечает также смелость Филофея и его нелицеприятность, благодаря которой он “многа показал дерзновения к государю... боярам и наместникам”, бесстрашно обличая их злоупотребления. Свою политическую теорию он сформулировал в письмах псковскому наместнику М. Г. Муне- хину и великим князьям Василию Ивановичу и Ивану Васильевичу.
Наиболее подробно у Филофея разработан вопрос о значении законной царской власти для всей русской земли. В Послании к великому князю Василию Ивановичу он возводит династическое родословие русских князей к византийским императорам, указывая Василию III, что править ему следует по заповедям, начало которым было положено великими прадедами, в числе которых называются “великий Константин... Блаженный святой Владимир и великий и Богоизбранный Ярослав и прочие... их же корень до тебе”.
Многократно обращается Филофей к описанию образа держателя верховной власти, разрешая его традиционно. Царь строг ко всем, кто отступает от “правды”, но заботлив и справедлив в отношении всех своих подданных, в его обязанности входит утешать “плачущих и вопиющих... избавлять обидимых от руки обидящих”.
Высокое представление о царской власти подтверждается требованиями безоговорочного подчинения ей со стороны подданных. По мысли Филофея, все подданные дают обет государю волю его “творити и заповеди хранити во всем”, а если и придется кому-либо понапрасну терпеть “царское великое наказание”, то возможно только выразить свою печаль “горьким стенанием и истинным покаянием”. В обязанности государя вменяется забота не только о подданных, но и о церквах и монастырях. Духовная власть подчиняется светской, правда, с оставлением за духовными пастырями права “говорить правду” лицам, облеченным высокой властью. Он, как и его предшественники, настаивает на необходимости законных форм реализации власти. Так, Ивану Васильевичу он советует жить праведно и следить за тем, чтобы и подданные его жили по законам.
Сохранившая верность православию, Россия непобедима, она сбросила татарское иго, ныне успешно обороняет свои границы и возвышается в глазах современников еще и благодаря успехам на дипломатическом поприще. Величие и славу России ФилЕ- фей сравнивает с величием и славой Рима, и особенно Византии, которая в глазах всех русских считалась великим государством. Ее блеск, слава и могущество не исчезли, а перешли к стране, возглавляемой великим русским князем.
Развитая Филофеем в политическую теорию формула “третьего Рима” была не нова для литературы XV--XVI столетий. Сказания о наследовании той или иной страной религиозно- политического величия были известны еще в Византии. Перо Филофея приблизило их к современным условияш политико- правовой жизни русского общества.
Современники так и восприняли теорию псковского старца. Никогда она не служила --ни во время жизни мыслителя, ни впоследствии --оправданием или обоснованием каких-либо агрессий.
Теория Филофея “Москва -- третий Рим” получила большое распространение, она неоднократно воспроизводилась средствами живописи, включалась в состав храмовых росписей и других эпохальных живописных и литературных произведений и была усвоена русским общественным мнением. Отдельные ее формулы воспроизведены в чине венчания Ивана IV на царство, и в этом плане вполне возможно считать ее доктриной, получившей официальное признание.

Вопрос 24 Политические идеи "нестяжателей"
Основные положения учения нестяжания наиболее полно были разработаны Максимом Греком (ум. 1556), подлинное имя которого Михаил Триволис. Он родился в знатной семье в Греции в конце XV в.; в юности получил образование у себя на родине, затем продолжил его в Италии, где слушал университетские курсы в Падуе, Болонье, Ферраре и Милане. В Италии мыслитель был свидетелем движения Джироламо Савонаролы, возможно, что именно под впечатлением проповедей Савонаролы он постригся в монахи в доминиканском монастыре. Затем возвратился в Грецию, в 1504 г. принял православие и поселился в Ватопедском монастыре на Афоне под именем Максима, посвятив свою жизнь филологическим трудам.
В 1515 г. великий князь московский Василий III обратился к афонским старцам, известным своей образованностью, с просьбой об отправлении в Россию книжного переводчика для исправления Богослужебных книг. Во исполнение этой просьбы ровно через три года “...придоша старцы от Святые горы Афонские” в Москву. Среди них был и Максим. Старец Максим поселился на Москве в Чудовом монастыре, где вокруг него довольно скоро сложился кружок образованных людей.
В 1525 г. Максим, прозванный в России Греком, был осужден Соборным судом по обвинению в протурецкой ориентации. По приговору суда он был сослан в Иосифа-Волоколамский монастырь, где содержался в тяжелых условиях. В 1531 г. Максим Грек вторично предстал перед Соборным судом, в этом случае уже совместно с “нестяжателем” Вассианом Патрикеевым. На сей раз он обвинялся в “нестяжательских” симпатиях, и в частности непосредственно в отрицании вотчинных прав монастырей. В результате он был вновь осужден и направлен в Тверской Отрочь монастырь, но и в заточении афонский монах пользовался славой ученого человека и сумел написать много произведений, в которых затронул большой круг политических тем. Его интересовали проблемы, связанные с происхождением и сущностью верховной власти, формами ее организации и способами осуществления.
Большое внимание он уделил вопросам законности в действиях верховной власти, устройству правосудия в стране, определению курса внешней политики, проблемам войны и мира.
К законным способам происхождения власти Максим Грек относит не только наследственное восприятие престола, но и занятие его выборным путем, считая его вполне законным получением царского достоинства и трона. Причем он подчеркивает, что в выборах должны участвовать не только бояре и дворяне, но и “простейшие”, чье мнение знать далеко не бесполезно для властей предержащих. Авторитет великого князя московского весьма высок в глазах Макима Грека; он называет его “высшим царем”, а Московское государство-- “всевидимой, преславной державой”.
Предпочтительной формой власти, по Максиму Греку, является такая организация, в которой царь управляет своим народом “ в синклитских советах царских”, где находятся “благохитростные советники и крепкодушные воеводы”. Плохих советников, “ говорящих что-нибудь развратное”, следует немедленно удалять, чтобы царь не подвергался их влиянию. Перечисляя состав “советующих лиц”. Максим Грек рядом с боярством упоминает и дворянство (воеводы, военачальники). В наличии совета мыслитель усматривает реальное противодействие самоволию властвующей персоны. Развивает он и положение о необходимости ограничения верховной власти законом. Царская власть в своих действиях связана законами и божественными и положительными. Суд в государстве совершается только на основании государственных (положительных) законов. Разоблачению современных судебных порядков в произведениях М. Грека отведено значительное место. Он отмечает взяточничество судей, их лихоимство и несправедливость. Такой суд наносит ущерб не только подданным государства, но и авторитету царева имени как в своей стране, так и за рубежом “окрест себя живущих ляхов, немец... у которых суд свершается на основании грацких законов”.
Царю необходимо проявлять заботу о воинах, награждать их, особенно заботиться о пострадавших в бою, возмещать утраты семьям погибших и т. п. Воин должен быть воспитан в уважении к поселянам, к которым следует иметь “пощажение и береже- ние”. Сам воин обязан быть “целомудренным и всякими добродетелями украшенным”.
Крайние выводы из нестяжательской доктрины были сделаны Феодосией Косым. Следует отметить, что если Нил Сорский, Вассиан Патрикеев и Максим Грек оставались внутрицерков- ными мыслителями и при всей критичности своих позиций они хотели добиться улучшения деятельности церковной организации, особенно в монашеском ее звене, то Феодосий Косой порывает не только с церковью, но и выступаете критикой ряда догматов вероучения и почти полностью отрицает обрядовую технику. Таким образом, его доктрина формулирует еретические положения, а сам он выступает в роли ересиарха. Социальное освобождение человека он связывал с полным уничтожением форм подчинения и церкви и государству: “не подобает христианам властем быти”. Его .идеалом является община, основанная на общей собственности, в которой все члены одинаково равны и называются чадами и духовными братьями. Причем Феодосий не ограничивался мирной проповедью, а призывал к действенному созданию таких общин, поэтому и был охарактеризован как “мятежник” и “злой деятель”.
Отрицание Феодосием “всяческих властей”, по-видимому, навеяно идеализацией раннехристианских общин в качестве образца человеческого общежития, лишенного внутренних и внешних противоречий (войн с другими государствами).

Вопрос 25 Идеи об организации власти И. Волоцкого.
Стяжательская (или иосифлянская) позиция представлена основателем этого направления ыысли Иосифом Волоцким (1439--1515) -- одним из значительных деятелей своей эпохи, творчество которого оказало большое влияние не только на формирование учений о государстве и праве, но и непосредственно на процесс строительства русской государственности. На протяжении своего жизненного и творческого пути Иосиф Волоцкий менял политическую ориентацию, что не могло не сказаться и на содержании его учения. Вначале, приблизительно в конце XV --первых годах XVIb., он разделял позицию противников великого князя, причиной тому были секуляриза- ционные планы великого князя Ивана III. Волоцкий игумен был защитником экономически могущественной монастырской организации. Теоретическим оправданием монастырского стяжания служило требование использовать его на “благие дела” (строить церкви и монастыри, кормить монахов, подавать бедным и т. д.). Впоследствии победа “стяжателей” на Церковном Соборе 1503 г. хотя и усилила экономические и политические притязания иосифлянской партии, но определила и формы совместной деятельности церкви и государства.
Центральным в политической теории Иосифа Волоцкого является учение о власти. Он придерживается традиционных взглядов в определении сущности власти, но предлагает отделить представление о власти как о божественном установлении от факта ее реализации определенным лицом -- главой государства. Властитель выполняет божественное предназначение, оставаясь при этом простым человеком, допускающим, как и все люди на земле, ошибки, которые способны погубить не только его самого, но и весь народ, ибо “за государьское согрешение Бог всю землю казнит”. Поэтому не всегда следует повиноваться царю или князю. Власть неоспорима только в том случае, если ее носитель может личные страсти подчинить основной задаче употребления власти -- обеспечению блага подданных. Если же он, будучи поставлен царем над людьми, над собой “имат царствующие страсти и грехи, сребролюбие, гнев, лукавство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех неверие и хулу, таковый царь не Божий слуга, но диавол” и ему можно “не токмо не покоритися”, но и оказать сопротивление, как это не раз делали апостолы и мученики “иже от нечестивых царей убиены быша и повелению их не покоришася”. Такой “злочестивый царь”, который не заботится “о сущих под ним”, не царь есть, но мучитель.
Таким образом, Иосиф впервые в русской политической литературе открыл возможность обсуждать и критиковать личность и действия венценосной персоны. Развитие критических положений логически приводило к мысли и об осуждении того или иного правителя как злого царя-мучителя, которому можно не только не подчиниться, но и оказать сопротивление.
Учение Иосифа Волоцкого было значительным явлением в политической мысли России XV--XVI вв. Иосиф первым в истории русской политической мысли показал, что священный характер верховной власти может быть утрачен, если власть реализуется с нарушением предъявляемых к ней требований. Постановка вопроса о правомерности самой верховной власти и средств ее реализации была чрезвычайно плодотворна. Она стала той почвой, на которой впоследствии сложились демократические традиции в русской политической мысли, подвергшие критике тиранические формы и методы реализации государственной власти.

Вопрос 26 Программа реформ И. Пересветова.
Широкую программу политико-юридических преобразований предложил в середине XVIb. служилый дворянин Иван Семенович Пересветов. В своей политической теории он рассмотрел вопросы, касающиеся формы правления и объема полномочий верховной власти, организации общерусского войска, создания единого законодательства, реализуемого централизованной судебной системой. В области управления внутренними делами страны он предусмотрел проведение финансовой реформы, ликвидацию наместничества и некоторые мероприятия по упорядочению торговли-Удивительная дальновидность его политического мышления заключалась в том, что в своей теоретической схеме он определил структуру и форму деятельности ведущих звеньев государственного аппарата, наметив основную линию дальнейшего государственного строительства, предугадав пути его развития.
В системе взглядов Пересветова значительное внимание уделено определению наилучшего варианта организации государственной власти. Вопрос о форме правления начал обсуждаться в публицистике значительно ранее выступления Пере- светова. Мыслители XV--XVIbb. понимали самодержавие как единство государственной власти, ее верховенство, но не как неограниченность власти царя, не как самоволие. Один (единый)-- не в смысле модели формы верховной власти, а в значении единственного властителя, равного которому нет среди других князей в стране по объему властных полномочий. Показательна в этой связи позиция автора “Валаамской беседы” -- современника И. С. Пересветова. Цари, по его представлению, для того “в титлах пишутся самодержцы”, чтобы “Богом данное царство и мир (здесь в смысле страну, народ. -- Н. 3.) воздержати”.
Единодержавие как наилучшая форма государственной власти и государственного устройства не подвергалась сомнению. На этой базе мыслители моделировали свои идеальные схемы организации власти, которые традиционно представлялись им в виде ограниченного (а не абсолютного) самодержавия. Более того, “самоволие” или “самовластие” жестоко осуждалось. Этими терминами в литературе XV--XVIIbb. обычно обозначались незаконные способы осуществления власти в государстве в противовес самодержавию, основанному на законе и организованному таким образом, при котором верховная власть управляет страной не единолично, а вкупе со “своими с князи и с бояры и протчими миряны” (Валаамская беседа).
И. С. Пересветов также пользовался термином “самодержец” для выражения представления о суверенном верховном властителе всей русской земли.
В системе государственных преобразований И. С. Пересвето- ва центральное место занимает военная тема. К ее изложению он приступает в своей обычной манере: критика организации войска в побежденной стране у греческого царя Константина противопоставляется положительному варианту страны-победительницы, сравнение заканчивается целым рядом разносторонних реформаторских предложений, предусматривающих состав, структуру и организацию вооруженных сил.
Он обосновывает необходимость создания общегосударственной казны, призванной заменить наместнический порядок собирания и распределения доходов. И. С. Пересветов предлагает полную ликвидацию наместничества (“никому ни в котором городе наместничества не давать”). Вельмож (бояр) обеспечивать “ из казны царские кто чего достоит”, а налоги “со всего царства своего из всех городов и волостей и из поместий” собирать в единую царскую казну при помощи особых чиновников ( сборщиков), находящихся на царском жалованье. При наличии денег в государстве можно создать *диное, постоянное войско, находящееся всегда в боевой готовности -- “а войско его царское с коня не оседает*. и оружия из рук испущает”. Награждать воинов следует по заслугам-- “кто что достоит”, и если кто “царю верно служит, хотя и от меньшего колена, то он его на величество подымает и имя ему велико дает и жалованье ему много прибавляет... а ведома нету какова они отца дети”. Пересветов последовательно проводит принцип оценки личных заслуг, поощрения усердия и талантов в противовес местнической системе иерархического распределения благ и почестей. Отношение к воину со стороны царя и высшей военной администрации предполагается заботливое и уважительное, ибо “царю без войска не мочно быти”, поэтому воинов необходимо “любити аки своих детей и быта до них щедру”.
И. С. Пересветов предусматривал не только увеличение численности войск, но и новый порядок их формирования. Предлагал он также и ликвидацию всех форм кабальной зависимости, и особенно самой тяжелой из них--холопства, считая это мероприятие необходимым для улучшения качества воинской службы. Холопы плохие воины, а кроме того, они всегда могут “прельститься другим царем”, если он пообещает им свободу. Кроме этих прагматических соображений, Пересветов приводит и более фундаментальные доводы в пользу отмены холопства. Так, он осуждает сам принцип порабощения как несовместимый с христианской моралью. Вечное закабаление противно божественным законам: “Бог один для всех людей, и те, которые других записывают в работу во веки, угождают дьяволу”. Порабощение противно и государственным порядкам, ибо порабощенная земля сама по себе беззаконна, “в той земле все зло сотворяется: татьба, разбой, обиды, всему царству оскуднение великое”. Поэтому, заключает И. С. Пересветов, “Магмет-сал- тан” уничтожил в своем государстве все формы кабальной зависимости людей, “пожегши огнем все книги полные и закладные”, и даровал всем людям свободу.
Есть и экономические мотивы в творчестве Пересветова. Так, в ряде мест он довольно пространно высказывается о торговле, выступая за законодательное упорядочение этого рода деятельности, т.е. введение “правды-закона” в эту сферу общественной жизни. “Нечистый торг” (который имел место у царя Константина) должен быть искоренен, торговые операции следует проводить, основываясь только на “правде-законе” (как это делается у “турского царя”).
Пересветов последовательно проводит идею реализации законности во всех формах общественной и государственной деятельности.
Наибольшее внимание уделено им критике беззакония. Осуждая боярское самовластие, он отмечает полное пренебрежение бояр-временщиков к закону и законным формам государственной деятельности и обвиняет их в том, что они богатели “незаконно”, “изломили правый суд”, “невинных осуждали по мадам”. Он критикует такие проявления “неправедности” в деятельности суда, как лжесвидетельство, ложная прията, рассмотрение заведомо ложных, сфабрикованных дел и т.д.
Противопоставление правды вере введено в русскую политическую литературу Максимом Греком. Пересветов использовал этот подход и развил его далее для обоснования реальной необходимости осуществления праведной (в смысле законопослушной и моральной) жизни и недопустимости оправдания “неправедного” поведения (нарушения законов) верой, как бы вйешне блистательно она ни была организована.
Судебная реформа у Пересветова, равно как финансовая и военная, прежде всего имеет своей целью уничтожение наместничества. Во все грады необходимо направить прямых судей, назначаемых непосредственно верховной властью, жалованных из государевой казны. Судебные пошлины (присуд) взимать в казну, “чтобы судьи не искушалися и неправдою бы не судили”. Судят судьи по Судебным книгам, по которым они и “правят и винят”. Перед законом все должны быть равны, и суд, “нашел виноватого”, обязан “не пощадить и лучшего”. Жалованье “прямые судьи” получают прямо из государевой казны. Здесь Пересветов впервые ставит вопрос об отделении суда от администрации и образовании единой централизованной судебной системы.
Из общей судебной системы И. С. Пересветов выделяет воинский суд, который в армии осуществляется высшим начальством, знающим своих людей. Суд свершается на месте, скорый, правый, грозный и не облагаемый пошлиной, по единому для всех Судебнику. “А воинников судят паши”, которые свое войско знают “и судят прямо... беспошлинно и беспосулно и суд их свершается вскоре”.
Пересветов предусматривал довольно суровые наказания для судей, отправляющих правосудие “не по правде, а по мзде”. Например, с неправедных судей сдирают кожу живьем и набивают ее бумагой и вешают на воротах судебного учреждения в назидательных целях. Здесь, скорее всего, мы имеем дело не с жестокостью Пересветова, а с фольклорными приемами, посредством которых было принято характеризовать восточные деспотии, и в частности Османскую империю. Что же касается принципа определения наказания, то он сформулирован у Пересветова по лучшим прогрессивным образцам того времени: “казнят преступников противу дел их, да рекут тако: комуждо по делам его”.
Среди видов преступлений Пересветов упоминает разбой, татьбу (кражу), обман при торговле, различные правонарушения судебных и государственных чиновников, воинские преступления, ябеду, а также азартные игры и пьянство. За бегство с поля боя, кроме непосредственного наказания виновного, предусмотрена еще и опала для членов семьи виновного, “да нечестно будет ему и детям его”.
Таким образом, И. С. Пересветов в своих представлениях близок именно к модели сословно-представительной монархии, развивая принципы политической теории, намеченные Максимом Греком, Зиновием Отенским и Федором Карповым.

Вопрос 27 Политико-правовые воззрения Ивана IV.
Противоположная тенденция в политической идеологии была наиболее полно сформулирована царем Иваном IV. Ее содержание заключалось в утверждении правомерности неограниченной верховной власти, обеспечивающей реализацию полнейшего “ самовластья” ее носителем.
Политическая доктрина Ивана IV складывалась в обстановке развязанного им террора и ставила перед собой задачу оправдания наиболее жестоких методов деспотического правления. В этот период развития русской государственности не наблюдалось реальных причин и поводов для возврата к удельной раздробленности, ибо завершение объединительной политики стало уже очевидным фактом. Введение новых форм управления страной в виде опричных мероприятий (1564г.) реформаторских целей не преследовало, а разделение государства на две части (опричнину и земщину) не подрывало основы могущества феодальной аристократии. Иван IV отказался от преобразований и ввел в стране при помощи опричных мероприятий террористический политический режим.
В области политических воззрений Иван IV наибольшее внимание уделял выяснению законности происхождения правящей династии. Единственным законным основанием занятия царского престола он считал право наследования. “Самодержав- ство Российского царства началось по Божьему изволению от великого князя Владимира.- великого Владимира Мономаха... и от храброго великого государя Дмитрия, одержавшего великую победу над безбожными агарянами... великого князя Ивана... отца нашего великого государя Василия и до нас смиренных скипет- родержателей Российского царства”. Престол “не похищен”, не захвачен чрез войну и кровопролитие, а унаследован волей провидения, мирным путем без гражданских войн (“десница наша не обагрялась кровью соотечественников”).
Такое понимание царской власти предоставляло идейную базу для определения объема ее полномочий. В отличие от Иосифа Волоцкого, Филофея, М. Грека, 3. Отенского и И. Пе- ресветова, связывавших действия царя “заповедями и законами”, Иван не признает никаких ограничений своей власти. По его мысли, подданный безраздельно должен находиться во власти царя. “По Божьему изволению Бог отдал их души (подданных. -- Н. 3.) во власть нашему деду, великому государю, и они, отдав свои души, служили царю до самой смерти и завещали Вам, своим детям, служить детям и внукам нашего дела ”.
Весьма своеобразную интерпретацию получило в теории Ивана IV традиционное для русской политической мысли положение об ответственности властителя перед подданными. Царь не может быть преступен по самой своей природе, он бывает только грешен, а наказание греха --прерогативы Высшего суда. Если царь “заблудахом душевно и телесно и ста согрешником перед Богом и человеки всяким законопреступле- нием еже не мочно писанием исписати и человеческим языком изглаголати”, то все это будет определяться только как грех и наказывается исключительно Всевышним, причем тяжесть наказания ложится на подданных. Законы должны исполняться подданными, а не властителями. Царь утверждал свое право “жаловать своих холопов”, равно как и казнить по своему собственному усмотрению, смешав здесь неравнозначные категории, ибо для казни (наказания) нужен закон и суд, а для пожалования действительно достаточно одной царской воли.
Нетрадиционно разрешает он и вопрос о взаимодействии властей: духовной и светской. Теорию симфонии властей он полностью отрицает, выступая сторонником четкого разграничения сфер их действия. “Одно дело,-- заявляет он,-- священническая власть, иное дело--царское правление”, ибо “одно дело спасать свою душу, а другое -- заботиться о телах и душах многих людей”. Такая постановка вопроса вытекает из последовательно проводимого Иваном IV принципа безграничности царской власти: ее он не хотел делить ни с кем, даже с наместниками бога.
Большое значение в суждениях Ивана Грозного придается методам и способам реализации власти. Здесь он обращается к традициям, употребляя термины “страх” и “гроза”. Понятие “гроза” у него полностью освобождается от внешне-политических характеристик, оно более не касается иноземных государств, а в сфере внутренних отношений обходится вопрос о восстановлении нарушенной справедливости. “Царской власти дозволено действовать страхом и запрещением, чтобы строжай- ше обуздать безумие злейших и коварных людей”. Демагогичес- ки ссылаясь на апостола Павла, Грозный утверждал, что царь обязан “спасать” своих людей “страхом”.
Вся доктрина Ивана IV направлена лишь на идеологическое оправдание террора. Царя интересовали не формы правления и не государственное устройство, а придание легитимности опричным грабежам и насилиям.

Вопрос 28 Политические идеи А. Курбского.
Период политической деятельности и воинской службы князя Андрея Михайловича Курбского (1528--1583) совпал с интенсификацией государственного строительства в России. Сословно- представительная монархия, сформировавшаяся в основных чертах в середине XVIв., предусматривала необходимость соборного решения всех общегосударственных дел.
Князь Андрей Михайлович Курбский, принимавший активное участие в деятельности правительства (Избранной Рады), был сторонником сословного представительства в центральных и местных органах власти.
Курбский традиционно считал источником власти в государстве божественную волю -- “цари и князи от Всевышнего помазуются на правление...”, а цель верховной власти усматривал в справедливом и милостивом управлении державой ко благу всех ее подданных и в праведном (правосудном) разрешении всех дел. Нынешняя власть, по мнению боярина, уклонилась от выполнения задач, возложенных на нее высшей волей, поэтому он считает ее лишенной божественного покровительства, называя безбожной и беззаконной. На царском престоле оказался человек, не подготовленный к управлению государством ни образованием, ни воспитанием. Он груб, неучен и воспитан “во злострастиях и самодовольстве”, такому человеку “неудобно бывает императором быта”. В первую половину царствования, когда власть была ограничена мудрым Советом, управление государством осуществлялось успешно как во внешней сфере, так и во внутренних делах. При участии правительства (Избранной Рады) совместно с царем в делах государства во всем чувствовалось мудрое управление, воеводами назначались искусные и храбрые люди, в войсках учреждался порядок, верное служение отечеству щедро вознаграждалось. Напротив, нора- девшие отечеству “паразиты и тунеядцы” не только не жаловались, но и прогонялись. Такая политика подвигала “человеков на мужество... и на храбрость”, “ее таков был наш царь, пони любил около себя добрых и правдусоветующих”.
В правопонимании Курбского ясно прослеживается представление о тождестве права и справедливости. Только справедливое может быть названо правовым, так как насилие -- источник беззакония, а не права. Здесь рассуждения Курбского во многом восходят к основным постулатам политической теории Аристотеля и особенно Цицерона. Излагая свои требования к право- творчеству, Курбский подчеркивает, что закон должен содержать реально выполнимые требования, ибо беззаконие --это не только не соблюдение, но и создание жестоких и неисполнимых законов. Такое законотворчество, по мнению Курбского, преступно. В его политико*правовых воззрениях намечаются элементы естественно-правовой концепции, с которой связаны учения о государстве и праве уже в Новое время. Представления о праве и правде, добре и справедливости воспринимаются как составные компоненты естественных законов, посредством которых божественная воля сохраняет на земле свое высшее творение -- человека.
Правоприменительная практика рассмотрена Курбским, как и Пересветовым, как в судебном, так и во внесудебном ее варианте. Современное состояние суда вызывает глубокое неодобрение у Курбского. Суд совершается в государстве неправосудно и немилостиво. “А что по истине подобает и что достойно царского сана, а именно справедливый суд и защита, то давно уже исчезло” в государстве, где давно “опровергохом законы и уставы святые”.
Возражает князь Андрей и против участиршегося применения жестоких наказаний, особо выделяя среди них смертную казнь, которая, по его представлениям, должна назначаться в исключительных случаях и только по отношению к нераскаяв- шимся преступникам.
Характеризуя произвол и беззаконие, Курбский критически отмечает распространение жестоких и позорящих наказаний, а также практику их исполнения не государственными чиновниками ( палачами), а обычными людьми, не имеющими никакого отношения к судебным ведомствам. Заставляют людей обычных, свидетельствует он, “самим руки кровавить и резать человеков”.
Наилучшим вариантом организации формы государственной власти ему представляется монархия с выборным сословно- представительным органом, участвующим в разрешении всех наиважнейших дел в государстве. “Царь аще почтен царством- должен искать доброго и полезного совета не токмо у советников, но и всенародных человек”, при этом “самому царю достоит яко главе были и любити мудрых советников своих”. Ивану III сопутствовали большие воинские и политические удачи именно потому, что он часто и помногу советовался с “мудрыми и мужественными сигклиты его*. и ничто же начинати без глубочайшего и многого совета”. Курбский был не только за создание представительного органа (Совет всенародных человек), но и различных “сителитов”, состоящих из советников “разумных и совершенных во старости мастите-, во среднем веку, тако же предобрых и храбрых и тех и онех в военных и земских вещах по всему искушенных”, т. е. специалистов самых различных профилей, без совета которых “ничесоже устроити или мысли- ти” в государстве не следует.
Форма государственного устройства в виде единой централизованной государственной системы не вызывала у него никаких нареканий и вполне им одобрялась.
Таким образом, князь Андрей Курбский отстаивал форму власти, организованную в виде сословно-представительной монархии, в которой все властные и управленческие полномочия могли бы быть реализованы только на основании надлежащим образом принятых законов.

Вопрос 29 Временник Ивана Тимофеева.
Наиболее яркое и полное выражение политические идеи конца XVI --первой четверти XVIIb. получили во “Временнике” Ивана Тимофеева (Семенова), который В. О. Ключевский охарактеризовал как политический трактат, обнаруживающий в своем содержании исторические идеи и политические принципы целой эпохи. Действительно, Тимофеев высказался практически по всем острым политическим проблемам современности, сформулировав оригинальные суждения по наиболее значимым политическим сюжетам, сопровождая их к тому же анализом исторической ситуации, при помощи которого он старался раскрыть политическое содержание современных ему событий-
Наиболее законным вариантом происхождения власти Тимофееву традиционно представляется наследственное восприем- ство престола. Однако замещение престола не в наследственном порядке стало реальным фактом. В такой ситуации законным происхождением высшей верховной власти Тимофеев считает волеизъявление всего народа, выраженное в форме общего, “из всех городов собранного народного совета”, представляющего “соизволение людей всей земли”, которое единственно правомочно поставить “царя всей великой России”. Все остальные лица, приобретающие трон, минуя указанный порядок, должны считаться “захватчиками”, а не царями.
По мнению Тимофеева, именно вследствие нарушения правил замещения престола страной незаконно и злокозненно правили лица, совершенно не подходящие для царского венца и державного скипетра.
Выборное учреждение верховной власти, по мнению Тимофеева, не просто единоразовое действие, а определенная система организационных мероприятий, предусматривающая порядок образования и реализации высших властных полномочий в стране. -
Тимофеев подробно осветил тему “плохих советников” и “злого совета”.
В своих теоретических схемах он четко различает такие понятия, как самодержавие и самовластие. Самодержавие (единодержавие) связывается им скорее с формой государственного устройства, а самовластие трактуется как произвольный незаконный способ реализации высших властных полномочий и оценивается как тяжкий грех властителя, законопреступный по своей природе. Причем Тимофеев осуждал как самовластие царей законных, так и “наскочивших на трон”.
Особенное внимание Тимофеев уделяет разоблачению тиранического правления Ивана IV, которое, по его мнению, и положило начало развитию порочного и пагубного для страны самовластия.
В опричных мероприятиях он, современник событий, видел “замысел презельной ярости против рабов своих”, в результате реализации которого вся страна “зашаталась”, а царь так “возненавидел все города земли своей”, что “в гневе своем разделил единый народ на две половины, сделав как бы двоевер- ным... а всякое царство, разделившееся в себе самом, не может устоять”.
Злонамеренность власти он усматривает прежде всего в покушении на физическую, правовую и имущественную безопасность личности, а также в формах внесудебной расправы с подданными--в нарушении всего порядка государственной и общественной жизни. Гражданский долг подданных выражается в праве народа на оказание сопротивления подобной власти.
Такая схема рассуждений представляет все основания для вывода о том, что теория о праве на оказание сопротивления злонамеренному властителю, законопреступному в своей практике реализации власти, была Тимофеевым не только воспринята, но и развита. Намеки Иосифа, продолженные Курбским, были разработаны Тимофеевым, который воспринял идею, расширил ее социальную и политическую базу, ввел новую терминологию для выражения своих взглядов.
Тимофеев обстоятельно и последовательно проводит мысль о том, что в основу всей государственной практики должен быть положен “законный и нормальный порядок”, и прежде всего царский престол должен замешаться “законно” и “святолепно”. Нарушение закона в этом главном основании государственной жизни ведет к повсеместному падению уважения ко всем уставам верховной власти. Тимофеев приходит к мысли о небезопасности для государства нарушения законов, предвидя за этим тяжкие последствия для страны и ее народа. Сам верховей глава государства--царь, несомненно, ограничен не только божественными и естественными законами, но и “уставным законодательством”.
Особенностью его политических взглядов является не только всесторонняя критика тиранического правления и тех обстоятельств, благодаря которым оно стало возможным, но и определение сущности такого правления как беззаконного. Мучитель- екая власть (тираническая), по определению Тимофеева, это власть, прежде всего, законопреступная. Юридический характер такого анализа очевиден.
В политической теории Тимофеева учение о сословно-представительной монархии как форме правления русского государства достигло пика своего развития. Политико-социальная действительность этому активно способствовала, ибо на рубеже веков система сословно-представительных учреждений, возглавляемая Земским собором, явно шла на подъем. Затем постепенно начинают складываться другие экономические и политические условия в стране, подготавливая почву для представлений о “полном самовладстве”, т. е. абсолютной монархии.

Вопрос 30. Симеон Полоцкий о государстве и праве.

С обоснованием правомерности просвещенной абсолютной монархии выступил Самуил Петровский-Ситнианович (1629— 1680). Он родился в г. Полоцке, окончил Киево-Могилевскую академию, в 1659 г. принял монашеский постриг под именем Симеона в православном полоцком Богоявленском монастыре. С 1664 г. проживал в Москве. Первой его должностью стало руководство школой подьячих в Заиконоспасском монастыре на Никольской улице, в которой он преподавал «семь свободных наук». В конце 60-х гг. XVII столетия Симеон стал учителем царских детей, занимая одновременно еще и должность придворного поэта, приобрел известность как человек искусный в разнообразных сферах богословского и научного знания. Наиболее известными его произведениями являются: «Жезл правления», написанный к церковному собору 1666/67 г. и посвященный обличению учений раскольников; «Вертоград многоцветный» — энциклопедическое, поучительное произведение (1668) и «Рифмологион» (1679)— собрание стихотворений панегирического характера. Симеон выступил в своих произведениях проводником западной культуры и образованности.
Социальной проблематики он касался только опосредованно, и здесь его взгляды вполне ортодоксальны. Мыслитель защищал социальное неравенство, усматривая в его наличии проекцию небесных порядков на земле («ови родятся благородии, овисмиреннородни, ови же свободны, ови же рабы»). Все люди обязаны выполнять свой долг, предопределенный судьбой, в чем и состоит главное назначение человека на земле, где каждому отведено свое место. Однако он призывал богатых «начальников» заботиться о своих «подначальных» и не доводить их до скудости, а также управлять ими с разумом и кротостью, а не посредством «наложения язв».
Среди пороков русской жизни Симеон критикует лень, праздность и особенно пьянство. Тема обязательности труда постоянно присутствует во всех произведениях мыслителя.
Главной проблемой творчества Симеона было разрешение вопросов, связанных с верховной властью, формой ее организации и деятельности. Он одним из первых в истории отечественной политико-правовой мысли дал теоретическое обоснование необходимости установления просвещенной монархии. Симеон активно возвышал авторитет царской персоны, сравнивая царя с солнцем. Формулу «царь-солнце», являющуюся характерным атрибутом абсолютной монархии, в русскую политическую литературу он ввел впервые. Царь и бог у него почти равные величины. «Небом Россию наречи дерзаю, ибо планиты в ней обретаю. Ты — Солнце, Луна — Мария царица». В понимании Симеона Полоцкого царь и государство отождествляются. Большое внимание уделяет Симеон описанию образа царя. Прежде всего он должен быть образованным человеком, стремящимся к приобретению знаний из книг и бесед с «премудрыми людьми», а особенно полезно царю читать книги по истории и усваивать исторический опыт других стран и народов и «по их примеру живот свой править». Царю необходимо не только просвещаться самому, но и просвещать свой народ.
Симеон настаивает на различии между царем и тираном. «Кто есть царь и кто тиран хощеши знати, Аристотеля книги потщись почитати. Он разньствие сие полагает. Царь подданным прибытков желает. Тиран паче прижитий хощет себе. О гражданстей ни мало печали потребе».
Поэт-мыслитель полагает, что просвещенная монархия должна быть государством, деятельность которого основывается только на законах. «Под законом все казни (наказания. — Н. 3.) должны страдать», и исключений из этого правила нет ни для кого, ни для самого царя, ни для его сына. Все люди в гражданстве обязаны бояться закона, подчинение которому укрепляет государство и «чинна и славна содеевает царства».
Термин «правда» Симеон традиционно употребляет в значении «закон». Он просит царя «хранить правду» и утверждать ее во всем царстве и совершать суд «в образ правды».
Мыслитель обращал также внимание на недопустимость жестоких санкций. Суд обязан восстанавливать правду, а не совершать месть, ибо отмщение бесчеловечно и, более того, противопоказано правде, так как оно бывает «от лютого правды ненавидения». Симеон мечтает о равном для всех суде, который будет «равно судити мала и велика», невзирая на лица («на лице не зри, равен суд твой буди»). Организация судебных учреждений, по его мысли, должна быть единообразной, способной осуществлять для всех единый суд. «Единый суд всем... иже в единой суть области (стране. — Н. 3.) люди». Судебные дела следует вершить своевременно и без волокиты.
Мыслитель приветствует присоединение Белоруссии к России и неоднократно выражает надежду на освобождение всех славянских народов от ига иноверных «агарян гордых», полагая, что русский царь должен помочь всем православным народам освободиться «от общего врага рода христианского змия... ага-рянского», ибо необходимо, наконец, сокрушать «сонм агарянский, брани ищущий, мира нехотящий».
В определении внешнеполитического курса русского государства Симеон придерживался традиционной для русской политической мысли ориентации на мирное разрешение всех внешнеполитических конфликтов. Он советует царю жить в мире со всеми государствами «до конец земли», царствовать «мирно и мудро», никогда не искать «брани» и вступать в войну только в случае нападения врага, а к побежденным всегда являть милосердие. Слава России должна расширяться не мечом, «но скоротечным типом через книги».
Симеон Полоцкий достиг значительной прижизненной известности. В «Эпитафионе», написанном на его смерть по заказу царя Федора Алексеевича любимым учеником мыслителя Сильвестром Медведевым, он характеризуется как «благородный муж», «потребный церкви и государству».
В истории политических и правовых учений Симеон Полоцкий выступил одним из первых серьезных идеологов просвещенного абсолютизма в России. Его идеи были распространены в XVII и XVIII вв. Непосредственное свое продолжение и развитие они получили у современника Симеона, представителя той же «латинской ориентации» Юрия Крижанича.

Оглавление

* ЗАКАЗАТЬ АВТОРСКИЙ РЕФЕРАТ, КУРСОВУЮ ИЛИ ДИПЛОМ*

тел. (495) 728 - 3241; info@troek.net

ЗАКАЗАТЬ РЕФЕРАТ

ЗАКАЗАТЬ КУРСОВУЮ

ЗАКАЗАТЬ ДИПЛОМ

Новости образования

Все о ЕГЭ

Учебная литература on-line

Статьи о рефератах

Образовательный софт