* ЗАКАЗАТЬ АВТОРСКИЙ РЕФЕРАТ, КУРСОВУЮ ИЛИ ДИПЛОМ*

тел. (495) 728 - 3241; info@troek.net

3.3.3.Судебная власть и судебные органы в материалах прессы

Выяснив наиболее общие вопросы, связанные с содержанием изученных публикаций, рассмотрим, что именно они говорят об общих проблемах судебной системы в целом.

В изученных газетах опубликовано несколько серьезных аналитических статей, посвященных состоянию судебной системы в России, тенденциям в ее развитии, ходу судебной реформы, совершенствованию законодательства о деятельности судов. В других материалах эти проблемы обычно лишь косвенно затрагивались, кратко упоминались в том или ином контексте.

В ходе анализа, проведенного фондом "Гласность", фиксировалось, какие именно проблемы судебной власти привлекают внимание СМИ. С этой целью был разработан пункт классификатора, включающий 16 наиболее типичных проблем.

В таблице 3.6 представлено распределение проблематики судебной системы в материалах прессы. Всего они затрагивались 282 раза в 123 публикациях (примерно 20 % от общего числа единиц анализа).

Распределение содержания публикаций - ЕА, посвященных деятельности судов, судебной системы в целом и судебной реформе

Наиболее часто речь шла о развитии судебной реформы, путях совершенствования судебного законодательства, далеко не всегда поспевающего за изменениями в общественной жизни (14 % случаев). В одних материалах повествовалось о законодательных новациях, например, о создании Судебного департамента, институтов судебных приставов, мировых судей и др. В других рассказывалось о том, как судебная система "адаптируется" к уже функционирующим нововведениям, например, новому Уголовному кодексу РФ, какие проблемы возникают на практике при отправлении правосудия на его основе .

Остроактуальной сегодня (да наверно, и всегда) является проблема взаимодействия судебных органов с другими ветвями государственной власти (12 % случаев). Здесь возникают различного рода коллизии, связанные в первую очередь с давлением, оказываемым на судей со стороны высокопоставленных государственных чиновников, например, в судебных процессах, тянущихся вослед приватизации наиболее "лакомых кусков" государственной собственности ("Нефтяные игры" - "Известия" от 16 апреля и другие материалы).

Многие вопросы, относящиеся к компетенции судебных органов, выносимые судами решения приобретают политический аспект, затрагивая интересы других ветвей власти, главным образом, когда в публикациях речь идет о деятельности высших судебных инстанций. А, как уже отмечалось, связь судопроизводства с политикой - излюбленная тема для журналистов.

Одной из вопиющих проблем, требующей срочного решения, по материалам, изученным СМИ, являлась бедность судебной системы, недостаточное финансирование судебных органов, осуществляемое по "остаточному принципу", с большим запозданием во времени и не в полном объеме (9 % случаев). "Вселенский вопль" по этому поводу с яркими конкретными примерами, слезливыми жалобами или, наоборот, гневными обращениями к вышестоящим инстанциям (вплоть до угроз остановить работу судов) звучал в основном в материалах, подготовленных самими судебными работниками. Так, в интервью начальника Воронежского областного управления юстиции говорится: "...не было настолько сложного года, каким выдался 96-й, когда суды практически "пошли по миру". Не лучше обстоит дело и в нынешнем: на техническое обеспечение судов из федерального бюджета не было выделено ни рубля...".

Материальные проблемы судов приводят и к "размыванию" независимости судей (эта проблема называлась в 4 % случаев). Изыскивая дополнительные источники финансирования, суды "идут на поклон" к местным органам исполнительной власти, ищут спонсоров. А потом в конфликтной ситуации - "ну как не порадеть родному человечку"... Так воспроизводится "телефонное право". Говоря официальным языком постановления Государственной думы: "Попытки судебных органов своими силами выйти из создавшегося положения неизбежно влекут за собой потерю судами самостоятельности".

Дефицит финансирования сопровождается значительным ростом производственной нагрузки на судей и других судебных работников (отмечался в б % случаев). При этом количество рассматриваемых в судах дел растет с каждым годом, а штаты не увеличиваются. В результате непозволительно растягиваются сроки рассмотрения дел, снижается качество работы судей (проблема судебных ошибок упоминалась в 4 % случаев). По словам того же А. В. Ивлева: "Вся работа судов строится сейчас только на энтузиазме председателей и самих судей.

Вот что пишет о всех этих проблемах председатель Большемуртинского районного суда (Красноярский край) Ю. П. Слободчиков: "А что касается обстановки в судах, то я назвал бы ее чрезвычайной. Мы дошли до того, что нечем платить за свет, нет денег даже на конверты... финансовый кризис уже сегодня угрожает самому существованию судебной власти. Поверьте, нищий суд никогда не защитит прав и свободы россиян... существующая судебная система уже не отвечает на вызов времени. Еще год назад в нашем суде рассматривалось одно гражданское дело в день, а сегодня - уже четыре... Меня беспокоит, что пока нам ищут деньги, в судах скоро некому будет работать..." ("В доме чисто, когда в нем метут". - "Красноярский рабочий" от 18 марта).

Мы привели эту обширную цитату, поскольку в ней как в капле воды отражаются наиболее болезненные проблемы, с которыми сталкивается сейчас российское правосудие. Можно привести и другие конкретные примеры, как, скажем, в Северной Осетии судьи республиканского суда из собственного вовсе небогатого кармана оплачивали расходы на пересылку материалов судебно-медицинской экспертизы подсудимого ("Чтобы посадить террориста, судьям пришлось скинуться" - "Московский комсомолец" от 4 мая).

В результате из судов происходит отток кадров. Так, по данным "Известий" на январь 1997 года, в России насчитывалось около 1250 вакантных судейских мест ("Повышаются оклады судьям" - "Известия" от 28 января). При этом уходят, как правило, наиболее активные и квалифицированные специалисты. В целом же кадровые проблемы в деятельности судов упоминались в 3 % случаев.

Еще одной актуальной проблемой для судебной власти по материалам СМИ являлась проблема исполнения (а, точнее говоря, неисполнения) судебных решений. Она упоминалась в 24-х публикациях (9 % случаев). Если с уголовными делами все обстоит более-менее нормально, то этого никак нельзя сказать о делах гражданских. Судебная система, впрочем, как и другие ветви государственной власти, оказалась не готовой к функционированию в радикально изменившихся экономических условиях. В результате многие судебные решения не исполняются вовсе, другие - частично или же исполняются столь несвоевременно, что инфляция полностью "съедает" те компенсации, которые получают граждане в результате судебного разбирательства.

В наиболее тяжелом положении оказались арбитражные суды: часто взыскать имущество у проигравшей стороны оказывается делом крайне непростым, особенно в случаях, когда речь идет о финансовых "пирамидах" или других сложных экономических правонарушениях. Так, председатель Высшего Арбитражного суда В. Яковлев отмечал на совещании председателей арбитражных судов, что судебные решения нередко очень плохо исполняются.

Резко усложнилась деятельность судебных исполнителей. И раньше она была весьма непростой, а последнее время стала просто опасной. "Моя работа не обделена риском, - пишет судебный исполнитель Левобережного районного суда города Воронежа Т. Кононенко в статье "Кто получает пироги и пышки". - Бог знает, как встретят хозяева квартиры, куда ты пришла накладывать арест на имущество? Чаем с пирогами и пышками не встретят - это абсолютно точно" .

Нередко недобросовестные руководители организаций перекладывают свою обязанность выплачивать подчиненным зарплату на... суды. Последним же, и так загруженным сверх меры, приходится выполнять несвойственные им обязанности. "В прошлый понедельник мы приняли около 250 заявлений от населения, и сегодня, видимо, будет столько же, - говорит судья Лодейнопольского районного суда (Ленинградская область) Н. Б. Федорова в интервью журналисту. - Суд, по сути, превратился в бухгалтерию. Судебные исполнители накладывают арест на кассу предприятия, ежедневно ходят туда за деньгами, сдают в банк, выписывают чеки на получение денег и направляют туда истцов" .

Указанные проблемы, чаще других упоминавшиеся в публикациях прессы, в совокупности приводят к падению авторитета судебной власти в глазах населения, граждан, чьи права и свободы суд обязан защищать. Эта утрата доверия судебными органами наглядно продемонстрирована в результатах опроса населения, проведенного в рамках настоящего исследовательского проекта (см. соответствующий раздел). К этой же проблеме обращались публикаторы в 16 материалах СМИ (6 % случаев). Другие проблемы судебной системы отмечались авторами публикаций значительно реже. К их числу относятся уровень квалификации судей и их социальная защищенность, проблема высшей меры наказания - смертной казни и некоторые другие. Любопытно, что журналистов практически не волновали вопросы взаимодействия судебной власти и масс-медиа - они освещались лишь в пяти материалах (менее 2 % случаев).

Публикаторы в своих статьях не только поднимали различного рода проблемы, характерные для современной российской судебной системы, но и отмечали ее недостатки. Эти негативные оценки фиксировались с помощью специального пункта классификатора.

В таблице 3.7 представлено распределение негативных оценок, связанных с деятельностью судов и судебной системы в целом. Всего было получено 127 негативных оценок в 74-х публикациях

Распределение негативных оценок деятельности судов и судебной системы в целом

Наиболее распространенной в СМИ была критика судебной системы за ее чрезмерную бюрократизацию, неповоротливость судебной машины (26 % случаев). Авторы статей приводили примеры судебных процессов, тянущихся много лет .

Судебная (и следственная) волокита характерны и для уголовных дел. Так, нередко случается, что лица, совершившие незначительные правонарушения, годами томятся в следственных изоляторах, дожидаясь приговора суда. А по окончании судебного процесса их выпускают на свободу, поскольку они уже "отсидели" весь срок, назначенный судом, а некоторые даже "хватили лишку". Вот лишь один пример такой ситуации.

"Иной раз подследственные ждут "судного дня" годами. Как-то в "Крестах" ко мне обратился заключенный Котляров, - рассказывает журналисту прокурор Санкт-Петербурга В. Еременко. - Он пожаловался, что уже два года содержится в переполненной камере, куда попал за угон автомашины, и за все это время его ни разу в суд не вызывали. Пришлось обратиться в суд Калининского района Петербурга. Дело было рассмотрено, и Котлярова освободили из-под стражи как отбывшего наказание".

Судебная волокита - одна из основных причин падения доверия граждан к правосудию, нежелания в судебном порядке отстаивать свои права. Следствием забюрократизованности судопроизводства выступает недоступность правосудия для людей, в том числе и для нуждающихся в нем. Этот негативный момент отмечался в 10 публикациях (8 % случаев).

Другие отрицательные оценки судебной системы встречались в публикациях относительно редко. Так, в 10 % случаев авторы статей сетовали на "неприкасаемость" судей, огражденных особым статусом, сравнимым со статусом дипломата, превращение их в касту, недоступную критике. Столько же раз в СМИ отмечалась зависимость судей, судебной системы от других ветвей государственной власти, различных политических структур, и, как следствие этого, несправедливость выносимых решений.

Критика судов за преобладание оправдательного уклона встречалась в публикациях значительно чаще, чем упреки в уклоне обвинительном (соотношение 10:3). Оправдательный уклон приписывался, главным образом, суду с участием присяжных заседателей. Впрочем, и судебная статистика свидетельствует о том, что оправдательные вердикты суд присяжных выносит значительно чаще, чем суд в "традиционном" составе).

Возвращаясь к теме взаимодействия судебной власти и масс-медиа, необходимо подчеркнуть, что авторов публикаций практически не волновала закрытость судебной системы от общества, нежелание судей конструктивно сотрудничать с СМИ, активно влиять на формирование адекватного общественного мнения о своей деятельности (зафиксированы лишь две негативные оценки). Что это означает: эта проблема вообще не стоит, как говорится, "в повестке дня", поскольку такое взаимодействие прекрасно отлажено, или же она не интересует публикаторов? Совершенно обратную картину рисуют по этому поводу данные мониторинга и результаты опроса журналистов. Этот парадокс заслуживает специального рассмотрения.

В исследовании также фиксировалось, насколько аргументированы критические замечания, высказанные на страницах газет в адрес судебной системы. Были получены следующие данные.

В целом никак не аргументированы 12 % негативных оценок деятельности судов и судебной системы. 48 % оценок были аргументированы рационально: логическими выкладками и рассуждениями, конкретными примерами, статистическими данными и др. Помимо рациональных доводов аргументы публикаторов, выдвинутые ими в защиту своих положений, апеллировали и к эмоциям читателей. Такого рода аргументы встречались в 40 % случаев.

При кодировке публикаций зачастую бывало очень сложно отделить рациональные аргументы от эмоциональных: они переплетались, логические конструкции соседствовали с яркими эпитетами, образными метафорами, гневными филиппиками и др. Поэтому указанное разделение в какой-то мере условно, а полученные данные, возможно, несколько менее точны, чем в других случаях. Тем не менее, общие тенденции в аргументации даваемых оценок отражены вполне достоверно.

В заключение данного раздела следует кратко остановиться на положительных оценках, высказанных на страницах СМИ в адрес судебной системы. Кратко потому, что таких оценок было очень немного - лишь в 14 публикациях. (Правда, сам этот факт заслуживает пристального внимания). Содержательно многие положительные оценки сводились к констатации того факта, что несмотря на многочисленные проблемы, недостатки, "узкие места", резко меняющиеся и во многом неблагоприятные внешние условия деятельности российская судебная машина продолжает работать, в основном справляясь со стоящими перед ней задачами.

В целом же изученные материалы прессы образуют малоутешительную картину, которая отражает функционирование российской судебной власти "на переломе", в процессе развития судебной реформы и становления правового государства. Выяснив наиболее общие проблемы судебной власти, освещаемые в прессе, далее остановимся на том, о каких же судебных органах идет речь в опубликованных материалах. Общее распределение публикаций по названным в них ветвям судебной власти представлено в таблице 3.8.

Распределение публикаций по упоминаемым ветвям судебной власти

Как следует из таблицы, наиболее часто упоминались суды общей юрисдикции (49 %). На втором месте арбитражные (12 %), а на третьем - Конституционные и уставные суды (9 %). Практически не упоминалась система военных судов (2 %). В 26 % случаев в материалах прессы вообще не указывалось, о каких же конкретно судебных органах идет речь (в основном в упоминаниях, а не в единицах анализа). Наконец, судебная система России в целом называлась в 3 % случаев. В таблице 3.9 дано распределение изученных материалов по уровням судебной власти. Часто, в особенности в кратких упоминаниях, авторы не указывали, о каком именно суде говорится в публикации (30 % случаев). Среди "идентифицированных" первенствовали суды первой инстанции: районные, городские, межмуниципальные для судов общей юрисдикции, гарнизонные - для военных, областные - для арбитражных (35 %); на втором, соответственно, были суды второй инстанции: субъектов федерации для судов общей юрисдикции, окружные, флотов и родов войск - для военных, окружные - для арбитражных (18 %). Почетное третье место (10 %) заняли высшие судебные инстанции - Верховный и Высший арбитражный суды России.

Распределение публикаций по упоминаемым уровням судебной власти

Конституционный суд России назывался в 7 % случаев, а вот о Конституционных и уставных судах субъектов федерации в изученных материалах не говорилось практически ничего: было обнаружено лишь пять упоминаний из более чем полутора тысяч. Возможно, это связано с тем, что в исследовании изучались издания, выпускаемые в регионах, в которых подобные суды не созданы, или где они еще лишь начинают свою работу, никак пока себя не проявили. Наоборот, регионы, где такие суды давно и успешно функционируют (например, Татарстан), не попали в выборку.

Помимо анализа представленности в масс-медиа различных ветвей и уровней судебной власти в России в исследовании фиксировались и публикации, в которых рассказывалось о различного рода "извращениях" судебной системы. Речь в данном случае идет об организациях и инстанциях, пытающихся своими действиями незаконно подменять решения законодательно установленных судебных органов. Среди них можно было встретить как "реликты", сохранившиеся кое-где с доперестроечных времен (или недавно возродившиеся) - например, товарищеские суды ("Встать! Опять товарищеский суд идет!" -"Известия" от 18 января и другие публикации), так и "нововведения" современной эпохи - например, третейские суды ("Доверьтесь авторитетному арбитру" - "Красноярский рабочий" от 27 июня).

Чаще других квазисудебных органов фигурировала Судебная палата по информационным спорам при Президенте России. Тональность публикаций, описывающих деятельность Судебной палаты, выносимые ею решения, варьировала от нейтральной ("Российская газета") до резко негативной, критической. Так, Ю. Рижский в "МК" пишет: "...в системе российского судопроизводства нет органа с названием "Судебная палата". Ну, хоть плачь... само существование Судебной палаты является нонсенсом. С таким же успехом каждый ЖЭК может организовать какую-нибудь "судебную коллегию по этическим вопросам" - по крайней мере, пенсионерам будет чем заняться..." (и далее в том же духе).

Критика, высказанная в адрес Судебной палаты на страницах ряда изданий, заслуживает рассмотрения вне пределов данной работы.

Наибольшую же опасность для единства и целостности российской судебной системы представляют шариатские суды, образованные в мятежной Чечне. Полностью отвергая принципы отечественного судопроизводства, они основываются на религиозных постулатах. О деятельности этих судов также шла речь в ряде изученных публикаций .

3.3.4.Судебные дела и процессы в газетных публикациях

Как уже отмечалось выше, наибольший интерес у авторов публикаций вызывали судебные процессы. Им было посвящено 62 % изученных материалов (815 публикаций). Во многих газетах существуют специальные рубрики для описания судебных дел и процессов: "Дворец правосудия" в "Московской правде"; "Суд", "Судебная хроника" в "Смене"; "Суды" в "Ведомостях Нижегородской губернии" и др. Подобный интерес журналистов вполне понятен: из всей изученной нами тематики именно судебные процессы дают наиболее яркий, запоминающийся материал, притягивающий внимание читателей. Лихо закрученные, детективные сюжеты, особенно по уголовным делам, леденящие душу или, наоборот, пикантные подробности события, кропотливая работа сыщиков в ходе предварительного расследования, блестящие дуэли сторон в судебной аудитории... И, наконец, финал - приговор или решение суда. Публикаторам не надо ничего придумывать - здесь сюжеты дает сама жизнь. А если в этих процессах принимают участие известные "знаковые" фигуры - политики, общественные деятели или представители шоу-бизнеса, то интерес прессы к таким делам увеличивается втройне: здесь уже пахнет сенсацией или ее можно "соорудить".

Необходимо отметить, что во многих публикациях на вечнозеленую тему - "преступление и наказание" - собственно судебной тематике была посвящена лишь незначительная часть текста. Описание судебного процесса здесь выступало финальной частью материала, а его предыдущие разделы раскрывали "фабулу дела" - процесс совершения преступления, поиск и поимку преступника, другие этапы расследования. Такое построение было наиболее характерно для публикаций, выполненных в жанре судебного очерка или репортажа. Свою сюжетную и композиционную специфику имели и материалы, основанные на описании гражданских дел.

Анализу судебных дел и процессов были посвящены два специальных раздела исследования. При этом исследователи, чтобы не увеличивать классификатор до бесконечности, пошли на некоторые упрощения схемы анализа. Так, например, если в публикации описывалось несколько судебных дел, то кодировалось лишь одно из них, наиболее полно представленное.

В изученных материалах прессы уголовные и гражданские дела были представлены практически в равной пропорции: соответственно, 51 % и 49 % случаев. Административным делам были посвящены лишь две или три публикации.

Среди уголовных дел, как следует из таблицы, лидировали преступления против личности (38 %) и против собственности (33 %). Если использовать криминологическую типологию, то в первой указанной группе в основном встречались "насильственные преступления" - убийства, изнасилования, нанесение телесных повреждений и др., а во второй - "корыстные" - кражи, мошенничества и "корыстно-насильственные" - грабежи, разбои и др.

Распределение публикаций по упоминаемым в них типам уголовных дел

 

Распределение публикаций по упоминаемым в них типам гражданских дел

Среди различных категорий гражданских дел в материалах СМ И наиболее часто встречались дела, связанные с защитой чести, достоинства и деловой репутации (27 %), а также по обжалованию различных административных актов (20 %). Другие категории дел фигурировали в них существенно реже (см. подробнее таблицу 3.11).

Анализ публикаций по упоминаемым в них стадиям судебного процесса показал, что в трех четвертях случаев упоминалась первая судебная инстанция, в 12 % случаев - кассационная инстанция (для арбитражного суда - кассационная и апелляционная инстанции в совокупности). До надзорной инстанции - Верховного или Высшего арбитражного судов - речь доходила лишь в 3 % случаев (см. таблицу 3.12).

Распределение публикаций по упоминаемым стадиям судебного процесса

Авторы материалов, посвященных судебным процессам, очень редко (лишь в 8 % случаев) упоминали состав суда, рассматривавшего то или иное дело. Обычно здесь использовались формулировки типа "суд рассмотрел дело", "суд вынес приговор" и лишь в исключительных случаях уточнялось: "суд в составе...". Распределение публикаций по указанному в них составу суда представлено в таблице 3.13.

Состав суда, упоминаемый в публикациях

Фактическое содержание публикаций о судебных процессах. О чем же конкретно пишут авторы в материалах, посвященных судебным делам? Распределение содержания этих газетных текстов представлено в таблице 3.14.

Распределение содержания публикаций, посвященных конкретным судебным делам

Наиболее часто публикаторы останавливались на описании фабулы дела - состава преступления, способов его подготовки и совершения, действиях преступника по сокрытию следов и т.д. (в 72 % публикаций). С точки зрения журналистов этот материал обычно является наиболее выигрышным, привлекающим внимание аудитории. В некоторых случаях описание фабулы дела сопровождалось ссылками на использованные источники информации, которыми, как правило, являлись материалы следствия (по уголовным делам) или судебного дела (в гражданских процессах), но обычно авторы не утруждали себя такими мелочами. Да и зачем это делать: ведь у неискушенного читателя может возникнуть впечатление, что доблестный журналист самостоятельно провел расследование.

В 43 % публикаций приводились фрагменты материалов судебного дела: протоколов следственных действий, показаний свидетелей, потерпевших, очевидцев, допросов обвиняемых и других документов. Особенно часто цитировались обвинительные заключения (по уголовным делам) и приговоры (решения) суда.

Лишь в 9 % публикаций эти материалы подкреплялись ссылками на законы, иные нормативные акты, связанные с судебным делом. При этом достаточно пространные выдержки из законов встречались в единичных случаях. Как правило, публикаторы ограничивались указанием статей Уголовного кодекса, фигурирующих в обвинительном заключении или приговоре суда. (При этом авторы безбожно путали статьи старого и нового Уголовных кодексов, поскольку последний как раз вступил в действие с января 1997 года, и к нему еще не привыкли не только журналисты, но и профессиональные юристы.) Аналогичным образом указывались статьи Гражданского, Семейного кодексов, Кодекса законов о труде и других нормативных актов, использованных в гражданских делах.

Чуть чаще (в 10 % публикаций) приводились юридический анализ и оценка материалов дела и судебных решений. Глубина этого анализа сильно варьировалась: от обстоятельного разбора с привлечением обширного законодательного материала, полемики с оппонентами, построения прогноза возможных правовых последствий принятого решения до кратких констатации типа "по делу было принято прецедентное решение" как, например, в статье "Чужая земля - это чья?" ("Российская газета" от 12 мая 1999 г. В этой публикации рассказывается о том, как впервые в России в судебном порядке был разрешен территориальный спор между муниципальными образованиями - городом и районом в Пермской области).

Более подробный правовой комментарий судебных дел и решений на страницах прессы давали, как правило, адвокаты и прокуроры, участвовавшие в процессе (естественно, каждый со своей "колокольни"). Однако в целом таких публикаций было немного.

Только в 8 % публикаций слово предоставлялось участникам судебных процессов и их представителям. Такое же количество случаев было зафиксировано и по цитированию свидетельских показаний. Как уже отмечалось выше, наибольший интерес журналисты испытывали к выступлениям на судебных процессах известных общественных фигур.

Реже всего (лишь в 5 % изученных публикаций СМИ) приводились выдержки из материалов судебных экспертиз. Но порой при чтении этих текстов возникало желание, чтобы журналисты вообще не обращались к данным материалам - не позорились. Чего стоит один лишь такой пассаж: "На суде выяснилось, что подсудимый в течение нескольких лет страдает шизофренией, причем в одной из самых буйных ее форм - дебилизмом" ("Маньяк насиловал женщин исключительно парами" - "Московский комсомолец" от 24 января 1999г.). Большей глупости (с точки зрения судебной психиатрии) и при желании придумать сложно!

Если же говорить серьезно, то проведенный статистический анализ продемонстрировал фактологическую бедность публикаций, посвященных судебным процессам, отсутствие в них правовой оценки и комментария. Многие материалы ограничивались лишь сжатым изложением фабулы дела да "скупой строкой приговора".

Эта фактологическая скудность сопровождалась (но никак не компенсировалась) многочисленными авторскими комментариями и "лирическими отступлениями", гневно-обличительными или морализаторскими сентенциями, обобщениями, литературными реминисценциями и т.д., а также описаниями различных курьезов, забавных или трагических случаев, произошедших во время судебных заседаний. О том говорят сами заголовки газетных статей: "Осужденный милиционер сбежал из зала суда" ("Известия" от 20 марта), "Смерть в суде" ("Смена" от 16 апреля), "Ветеринара привлекли за чрезмерную половую возбудимость кошки" ("Московский комсомолец" от 22 марта) и др.

Интересно было также выяснить, на чью сторону склонялись симпатии публикаторов при описании судебных процессов, кого они поддерживали, формируя таким образом соответствующее общественное мнение. Позиции авторов публикаций по этому вопросу фиксировались на основе специального пункта классификатора.

В подавляющем большинстве изученных материалов СМИ (68 %) авторы занимали нейтральную позицию, никого не поддерживали, по крайней мере открыто. В ряде случаев истинную позицию журналиста или редакции СМИ можно было выяснить по тому, кого они просили прокомментировать судебный процесс в целом, состоявшееся заседание суда или вынесенное решение: представителя истца или ответчика, прокурора или адвоката.

Вот типичный пример такой публикации: в "Российской газете" рассказывается о судебном процессе над "зимбабвийским шпионом" В. Гурджиянцом ("И под пальмами найдут шпиона"). Внешне эта публикация совершенно нейтральна, ее автор С. Горленко никак не высказывает собственных пристрастий. Однако в конце материала дается следующий текст: "Мы обратились к адвокату осужденного Дмитрию Штейнбергу с просьбой высказать свою точку зрения". И далее именитый адвокат, защищая своего подопечного, "камня на камне" не оставил от решения суда, приговорившего горе-шпиона к восьми годам лишения свободы. В открытой форме авторы публикаций наиболее часто поддерживали истцов (13 % материалов) и ответчиков (7 %) по гражданским делам. Это происходило скорее всего потому, что во многих случаях сами авторы и являлись истцами или ответчиками, а их материалы - письмами, опубликованными в газетах.

Подсудимые и потерпевшие значительно реже использовали такую форму влияния на общественное мнение, вероятно потому, что просто, как правило, не имели физической возможности предаваться эпистолярному жанру. В целом же в уголовных делах публикаторы наиболее часто склонялись на сторону потерпевших (в 8 % материалов), особенно по делам о насильственных преступлениях (убийствах, изнасилованиях, нанесении побоев и др.), совершенных с особой жестокостью. Сочувствие обвиняемым высказывалось крайне редко (лишь в 3 % материалов) и обычно примерно в следующей форме: "Вот, имярек пострадал из-за собственной глупости (жадности, безалаберности и т.д.)". Иногда авторы возмущались слишком суровым приговором суда, не соответствующим тяжести содеянного. Однако судебные решения и их оценки на страницах прессы следует рассмотреть значительно подробнее.

Судебные решения (приговоры) фигурировали в 344 публикациях - ЕА (66 % от общего числа материалов, посвященных судебным процессам). Распределение оценок публикаторами судебных решений представлено в таблице 3.15.

Распределение оценок публикаторами судебных решений

В подавляющем большинстве публикаций (73 %) судебные решения никак не оценивались. Подобный безоценочный подход со стороны журналистов по отношению к судебным органам и работникам вообще был характерен для всей совокупности изученных материалов: напомним, что ровный, эмоционально нейтральный тон был зафиксирован в 83 % материалов.

Позитивные и негативные оценки судебных решений разделились почти поровну: соответственно, 11 и 13 % публикаций. В первом случае авторы выражали поддержку и одобрение вынесенным решениям, соглашались с ними, во втором - критиковали, выражали протест и т.д. Наконец, в 3 % случаев публикаторы давали так называемые "взвешенные" оценки, включающие как элементы одобрения, так и критики (по типу: "С одной стороны..., но с другой...").

Оценочные суждения, высказанные на страницах СМИ по поводу судебных решений, в той или иной форме аргументировались в 55 % случаев. Критические замечания были обоснованы чаще других оценок -в 84 % случаев. При этом авторы иногда высказывали целый ряд аргументов различного рода в защиту своей позиции. Распределение этих аргументов (по различным типам) при критике судебных решений приводится в таблице 3.16.

Характер аргументов публикаторов при критике судебных решений

Как видно из таблицы, всего было высказано 94 аргумента различного характера в 43 публикациях (именно последнее число принималось за 100 % при подсчете данных). Наиболее часто рациональные аргументы публикаторов сводились к тому, что либо при вынесении решения (приговора) не были полностью исследованы все обстоятельства судебного дела (26 % публикаций), либо это решение противоречило закону или было принято с нарушениями процессуального законодательства (также 26 % публикаций).

Выше мы уже отмечали, что в ряде изученных публикаций прессы судебные органы критиковали за их зависимость от других ветвей государственной власти, политических структур. Аналогичным образом и при негативной оценке судебных решений публикаторы в нескольких случаях отмечали, что на этих решениях отразилось давление отдельных (обычно высокопоставленных) лиц или общественных групп, поскольку судьи поддались оказанному на них нажиму (23 % публикаций). Рациональные аргументы других типов (например, утверждения, что назначенное наказание несоразмерно тяжести содеянного) встречались реже, лишь в трех-пяти случаях.

Помимо обращений к логике, рассудку читателей, публикаторы использовали и другой, не менее эффективный прием - апелляции к их чувствам. Аргументы эмоционального плана на страницах СМИ обычно соседствовали с рациональными доводами, дополняя их, и в целом встречались наиболее часто - в 74 % публикаций, в которых была зафиксирована критика судебных решений.

Обычно аргументы такого рода были как бы "растворены" в тексте публикаций, они проявлялись в общем эмоциональном фоне, тональности статей, формируя у читателей внутреннее неприятие, отторжение судебного решения, вызывая негативные эмоции и переживания. Подчас обращение к чувствам аудитории выражалось в "концентрированной" форме прямого сарказма, глумления, издевательства над неправедным (с точки зрения публикаторов) приговором.

Вот типичный пример. В статье "Нападение на инкассаторов не является преступлением?" (чего стоит один заголовок!) резко критиковался оправдательный приговор бандитам, ограбившим машину с инкассаторами. Вынесенный судом присяжных в Московской области, он позже был обжалован в Верховный Суд России. "Следствие продолжалось два года. Собранные материалы обвинения не оставляли защите никаких шансов. Однако случилось необъяснимое - все подследственные оказались на свободе ... "за отсутствием состава преступления"... Ну, не нападали они на инкассаторов. "Как же так?" - спросите вы. А сумка с деньгами, а маски, результаты экспертиз, все эти пистолеты-пулеметы? О них в приговоре суда почему-то ни слова. Наоборот. Фемида постановила возвратить личные деньги и вещи. Спасибо, что только их... А дабы у следствия не возникало дурного желания добиться правосудия, суд постановил уничтожить некоторые вещественные доказательства... Возмущенные приговором милиционеры заявили корреспонденту "МП", что они уже не знают, какие в природе существуют доказательства для обвинительного приговора в подобной ситуации..." ("Московская правда" от 18 января 1999г.).

Критика судебных решений в публикациях СМИ часто соседствовала и тесно переплеталась с критикой самих судей, их действий на судебных заседаниях. Поэтому рассмотрев основные проблемы, связанные с освещением в масс-медиа судебных дел и процессов, перейдем к изучению собирательного "портрета" судьи по материалам газетных публикаций.

3.3.5. Портрет судьи в зеркале СМИ

Как бы жестко ни была регламентирована процессуальным законодательством деятельность судебных работников, как бы ни была институционализирована и формализована вся судебная машина, но в судах тоже работают люди и именно они выносят решения, определяющие судьбы людей. Что это за люди?

В изученных публикациях СМИ специально фиксировались все упоминания персональных представителей судебных органов. Оказалось, что чаще всего в них фигурировали "рядовые" судьи (246 случаев - 68 %), значительно реже - председатели и заместители председателей судов различных ветвей и уровней судебной власти (84 случая - 23 %). Наиболее редко в материалах газет указывались судебные исполнители, консультанты, секретари и иные судебные работники (33 случая - 9 %). Таким образом, различные работники суда в целом упоминались довольно часто - 363 раза в 314 публикациях (47 % от общего числа единиц анализа).

Однако непосредственно деятельности судьи, выходящей за рамки ведения конкретного судебного процесса, было посвящено лишь 26 материалов (4 % от количества ЕА). Из них только в шести газетных текстах затрагивалась внеслужебная сфера жизнедеятельности судей, в какой-то мере раскрывались хобби, интересы, формы проведения досуга героев публикаций. В основном же судьи упоминались в связи с процессами, на которых они председательствовали и по которым выносили решения.

Что касается общих социально-демографических сведений, то даже такая, казалось бы, обязательная и неотъемлемая характеристика человека, как его имя и фамилия, фигурировала по отношению к упоминаемым в материалах СМИ судьям далеко не всегда (около 65 % случаев). Полностью же судей именовали лишь в 28 материалах.

Пол судьи указывался чуть чаще (215 публикаций), однако нередко его приходилось "вычислять" по использованным глагольным формам ("судья решила..."). 60 % судей, персонифицированных в материалах газет, являлись мужчинами, остальные, соответственно, женщинами.

Возраст судей указывался только в 12 публикациях, а стаж судебной работы лишь в 9. Обычно эти сведения, а также различные положительные характеристики судей либо сообщались в хвалебно-поздравительных материалах региональной прессы, подготовленных к юбилею заслуженного судьи или уважаемого председателя суда , либо предваряли интервью с судьями.

В окончательном варианте классификатора в общей форме фиксировались упоминавшиеся в газетных текстах положительные и отрицательные особенности манеры поведения судей, одобряемые и порицаемые черты характера. За что же ругают и за что хвалят судей?

Позитивные личностные качества судей указывались в 7 материалах газет. Публикаторы отмечали такие свойства, как принципиальность, справедливость, независимость в принятии решений, способность противостоять давлению, внимательность, доброжелательность к людям и др. Вот, например, районный судья С. Зуева, отстаивая свою точку зрения, дважды не согласилась с мнением вышестоящей инстанции. И в конце концов доказала свою правоту: ее решение вступило в силу. В статье "Районный суд не покорился областному" отмечается ее независимость: "Для судебной практики такой случай редкий, когда районный суд принципиально и последовательно отстоял свою точку зрения перед областным судом" .

В 9 публикациях авторы называли некоторые социально одобряемые особенности поведения судей. В основном они относились к умению вести процесс, поддерживать порядок на судебных заседаниях, проявлять уважение к участникам, не выходя за рамки процессуальных норм. Вот "...председатель Октябрьского районного суда Ю. А. Фоминцев предельно ясно, четко задает вопросы подсудимому... Мне казалось, для того чтобы так виртуозно владеть ситуацией, нужны десятилетия работы судьей. Понравилось даже то (вот парадокс!), что он выставил из зала суда женщину, кричавшую что-то с места (как на базаре)..." (Е. Анисимова: "Судиться - не стыдно" - "Красноярская газета" от 4 января 1999 г., сохранена пунктуация источника).

Критические высказывания в адрес судей на страницах СМИ встречались чаще, чем похвала. Обычно они были связаны с негативной оценкой вынесенного решения или с недовольством действиями судьи на процессе, но не только с этим.

Так, в ряде случаев публикаторы отмечали нежелание судей принимать иски по гражданским делам или указывали на их действия, вольно или невольно приводившие к затягиванию судебного процесса. Часто критические стрелы журналистов "жалили" таких судей довольно болезненно. Вот, например, председатель Воронежского областного арбитражного суда В. С. Анохин возвращает иск истцу, поскольку считает, что "споры между администрациями арбитражному суду не подведомственны" . Истец не успокаивается и обращается в Высший арбитражный суд. Заместитель председателя этого суда В. В. Витрянский по формулировке журналиста "...вежливо объяснил коллеге Анохину, что не тварь он дрожащая и судить администрацию может..."

В трех публикациях назывались многочисленные недостатки в работе судьи районного суда Санкт-Петербурга Е. Яковлевой, лишенной своих полномочий Городской квалификационной коллегией судей именно за эти нарушения: безобразное оформление приговоров, отсутствие в ряде дел протоколов судебных заседаний и др. (см., например, "Судью отстранили от работы" - "Смена" от 17 апреля). А судью В. Реммера, проводившего процесс Д. Якубовского, "Московский комсомолец" обвинил в антисемитизме ("Был бы Якубовский, а статья найдется" в номере от 18 января). Это достаточно серьезное обвинение обосновывалось выдержками из приговора, вынесенного Рем-мером Якубовскому. В некоторых материалах высказывались также предположения о продажности, коррумпированности отдельных судей (например, "Солнцевская мафия купила следователей и судей" - "Коммерсантъ-Daily" от 18 апреля).

Все же основная критика судей в СМИ связывалась с их поведением на судебных заседаниях, с действиями, противоречащими процессуальным нормам закона и общественным требованиям. Такого рода претензии фиксировались в исследовании с помощью специального пункта классификатора. Распределение полученных оценок представлено в таблице 3.17.

Распределение критических оценок судей, их поведения и действий на процессах

Всего было зафиксировано 57 таких претензий. В основном они сводились к мнениям либо о профессиональной некомпетентности судьи, в результате которой были допущены грубые ошибки (11 случаев), либо о тенденциозности, предвзятости его позиции, неравном отношении к сторонам (например, тот же случай с В. Реммером и Д. Якубовским) - 13 случаев. Несколько реже публикаторы отмечали грубость судьи, хамское отношение к участникам процесса и (или) аудитории (7 случаев). Особенно возмущали журналистов ситуации, когда вопреки требованиям закона им запрещали вести записи, аудио- и видеосъемку процесса или просто изгоняли из зала суда. Так, "Московский комсомолец" на своих страницах объявил настоящую "войну" Хорошевскому межмуниципальному суду г. Москвы (публикации "Хорошевский суд не хочет по хорошему" от 28 февраля, "Живой труп" от 4 апреля и другие, не вошедшие в анализируемую выборку). Основная причина резкой критики - журналистов регулярно выставляли за дверь, запрещали присутствовать на заседаниях.

Критические замечания других типов (например, преждевременная оценка всех материалов дела, поспешность в принятии решений), направленные в адрес судей, встречались в газетных текстах лишь в единичных случаях.

Высказанные судьям претензии рационально аргументировались в 22 материалах, аргументы эмоционального характера выдвигались в 12 публикациях. Наиболее убедительно критика звучала в случаях, когда публикаторы проводили обстоятельный правовой анализ принятых решений, вынесенных решений.

Собирательный "портрет" судьи, составленный по материалам проанализированных изданий, был бы неполным, если бы мы ничего не сказали о правонарушениях, совершенных судьями. Вот, заместитель председателя Хабаровского краевого суда Л. Матвеев в пьяном виде нарушил правила дорожного движения. В автокатастрофе пострадал другой водитель, и судья (уже бывший) сам осужден ("Заместитель председателя суда покалечил предпринимателя" - "Коммерсантъ-Daily" от 6 мая). А председатель городского суда Ханты-Мансийска В. Бурый в трезвом виде затеял в городском парке перестрелку с заместителем начальника отделения уголовного розыска города. В результате был убит случайный прохожий. И опять суд над судьей. ("Русский казус" - "Известия" от 18 апреля). О других, не столь криминальных сюжетах (например, история с Е. Яковлевой) мы уже упоминали. Наибольший интерес журналистов вызвало "дело" старейшего судьи Санкт-Петербурга Ф. Холодова, обвиненного в покушении на получение взятки от "героя" целого ряда судебных процессов Д. Якубовского. Об этом деле писали многие газеты: и петербургские и центральные, последовательно отслеживая все повороты развивающегося сюжета. В поле нашего исследования попало 9 материалов по "делу Ф. Холодова" из таких изданий, как "Смена", "Известия", "Коммерсантъ-Daily" и других.

Судьи, по материалам прессы, не только сами нарушали закон, но и становились жертвами преступлений. Правда, таких публикаций было очень мало. В двух авторы возвращались к совершенному в 1996 году убийству московской судьи О. Лаврентьевой. Состоявшийся суд установил, что преступник, приговоренный ранее своей жертвой к штрафу "за торговлю с рук в неустановленных местах", являлся психически больным человеком (Публикации "Экспертиза установила, кто убил судью Лаврентьеву" и "Убийца направлен на принудительное лечение" в "Известиях" от 16 января и 4 марта). Еще в одном материале шла речь о таинственном исчезновении воронежского судьи Г. Вострикова, пропавшего без вести после поездки на рыбалку ("Дело судьи Вострикова закрыли. Сомнения остались" - "Российская газета" от 2 апреля).

Подведем итоги. В целом по полученным данным оказалось очень трудно достоверно составить даже элементарный "социально-демографический портрет" судьи, не говоря уже о более сложных психологических характеристиках. Так что итоговый образ получился весьма бледным и нечетким.

Обычно все яркие краски, эмоциональные образы уходили у журналистов на подсудимого и потерпевшего, несколько реже - на адвоката и прокурора, судье же, как правило, не оставалось почти ничего. В результате в подавляющем большинстве изученных публикаций судья, огражденный от "прочих смертных" своим особым статусом и высоким положением, чаще всего выступал не как живой человек, личность, обладающая определенными, присущими ей чертами и свойствами, а лишь в качестве исполнителя социальной роли, присущей ему функции.

Ярких, запоминающихся материалов о судьях, разрушающих этот стереотип, было весьма немного. Мы их привели выше. Они были нетипичны и являлись скорее исключениями из общего правила, поскольку в них обычно был изображен облик судьи, попавшего в необычную, экстремальную ситуацию, например, на скамью подсудимых.

Общий вывод, который можно сделать по результатам анализа обобщенного "образа судьи" в прессе, заключается в том, что с помощью журналистов происходит "деперсонализация" судей в глазах читателей, аудитории СМИ. В публикациях обычно отмечается только лишь ролевая функция судьи, что вряд ли может способствовать росту авторитета судебной власти. Нежелание или неумение большинства судей конструктивно взаимодействовать с масс-медиа, отмеченное нами ранее, лишь способствует дальнейшему распространению и укреплению этого стереотипа.

Оглавление

* ЗАКАЗАТЬ АВТОРСКИЙ РЕФЕРАТ, КУРСОВУЮ ИЛИ ДИПЛОМ*

тел. (495) 728 - 3241; info@troek.net